Согласно Договору о Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС) государства-члены ЕАЭС разрабатывают и проводят согласованную макроэкономическую политику. Выработка эффективных мер макроэкономической политики требует понимания степени взаимосвязи их деловых циклов и выявления причин наблюдаемых циклических колебаний. Например, предельным вариантом согласованной денежно-кредитной политики является создание валютного союза. В данном примере согласованность политики представлена в наиболее наглядном виде, когда во всех странах союза действует единая валюта, а единый инструмент денежно-кредитной политики устанавливается исходя из максимизации некоторой функции благосостояния всех его участников. Выгоды от создания единой валюты заключаются в потенциальном расширении торговли между странами-членами ЕАЭС, снижении издержек на конвертацию валют и снижении неопределенности в динамике парных валютных курсов.

Издержки же при создании единой валютной зоны связаны с потерей центральными банками независимого действенного инструмента денежно-кредитной политики для стабилизации последствий влияния специфичных для каждой отдельно взятой экономики шоков. Например, во время мирового финансового кризиса для таких европейских стран как Греция, Испания, Италия и Португалия в связи с резким ухудшением ситуации с выплатами по государственным обязательствам возникла необходимость значительного ослабления реальных обменных курсов для восстановления конкурентоспособности рассматриваемых экономик на мировом рынке. Следовательно, создание валютной зоны может оказаться оправданным, если только деловые циклы потенциальных членов предполагаемой валютной зоны синхронны и требуют выработки схожих мер государственной экономической политики, что не приводит к нарастанию дисбалансов от единой денежно-кредитной политики.

Конечно, говорить о создании на территории ЕАЭС именно валютного союза пока рано. Но, тем не менее, координация макроэкономической политики между государствами-членами ЕАЭС является важной повесткой дня. Анализу проблемы координации макроэкономической политики было посвящено достаточно много исследований в академической литературе, и основной вывод заключается в том, что если страны много торгуют, то за счёт согласованной макроэкономической политики можно достичь существенного выигрыша в благосостоянии. В контексте государств-членов ЕАЭС также значимым трансмиссионным каналом может являться трудовая миграция и денежные переводы, особенно для Армении и Киргизии со стороны России и Казахстана.

В более слабых формах координации по сравнению с валютным союзом государства-члены ЕАЭС при выработке собственной макроэкономической политики должны учитывать макроэкономическую ситуацию партнеров по союзу, принимать во внимание последствия от имплементации тех или иных мер экономической политики в своей стране на другие государства ЕАЭС, а также согласовывать между собой свои действия. Также проводимая экономическая политика должна быть прозрачной для бизнеса и домохозяйств, чтобы минимизировать искажения при принятии экономическими агентами решений об инвестициях, потреблении и сбережениях.

В исследовании РАНХиГС мы поставили задачу провести оценку степени зависимости делового цикла государств-членов ЕАЭС от динамики цен на сырьевые товары на мировом рынке. Здесь мы хотим учесть как динамику цен на углеводороды, так и изменения в ценах других сырьевых товаров, таких как металлы и продовольственные товары. При условии наличия высокой положительной зависимости экономик всех государств-членов ЕАЭС от общего фактора внешнеэкономических условий можно говорить о значительной степени синхронизации их деловых циклов, что, в свою очередь, обосновывает необходимость выработки скоординированных мер стабилизационной экономической политики.

Анализируемый фактор с априорной точки зрения должен оказывать положительное влияние на экономики России и Казахстана в связи с высокой долей углеводородов и других сырьевых товаров в экспорте данных государств. Для Армении, Белоруссии и Киргизии же направление влияния цен на сырьевые товары является не столь предопределенным. С одной стороны, так как данные страны являются импортерами энергоресурсов, их удорожание может привести к снижению выпуска рассматриваемых экономик из-за увеличения издержек производства. С другой стороны, наличие других сырьевых товаров в их экспорте (для Армении актуален экспорт металлов, для Киргизии — золота), а также наличие высокой зависимости от экономической ситуации в России и Казахстане могут обусловить положительное влияние.

Для решения поставленной задачи мы обратились к эконометрическому анализу. На первом этапе с помощь методов факторного анализа мы выделили из временных рядов цен на нефть, газ, алюминий, медь, сталь, золото и зерно главную компоненту, обуславливающую их совместную динамику. Выделенный фактор объяснил более трех четвертых дисперсии  темпов роста цен на нефть и на газ, 45% дисперсии темпов роста цен на медь, 40% — цен на алюминий и сталь, 30% — цен на золото, 25% — цен на зерно. К примеру, изменение главной компоненты в одно стандартное отклонение (на квартальных данных) соответствует увеличению нефтяных цен примерно на 16%, а цен на медь на 8 %.

На втором этапе эконометрического анализа мы оценили влияние шоков главной компоненты цен сырьевых товаров на ВВП, потребление домохозяйств и валовое накопление основного капитала в постоянных ценах пяти государств-членов ЕАЭС. Как и ожидалось, эффект от увеличения сырьевых цен на ВВП России и Казахстана оказался положительным. При этом большее влияние изменений цен ресурсных товаров наблюдается для России. Так, увеличение ВВП России в ответ на положительный шок цен сырьевых товаров в одно стандартное отклонение составляет 1.7%, ВВП Казахстана увеличивается на 1%, а инвестиции в обеих экономиках увеличиваются примерно на 3%.

Потребление в России увеличивается на 2%, в Казахстане же статистически значимой зависимости потребления домохозяйств от цен на сырьевые товары не удалось обнаружить. Это, по-видимому, объясняется особенностями проводимой фискальной политики и работы Национального фонда Республики Казахстан, на балансах которого в первую очередь и сказываются изменения в ценах углеводородов. Располагаемые доходы домохозяйств Казахстана реагируют крайне инерционно на шоки нефтяных цен, что осложняет получение качественных оценок зависимости потребления от данного фактора с помощью методов эконометрического анализа временных рядов.

Влияние цен сырьевых товаров на Армению, Белоруссию и Киргизию также оказалось положительным, причем влияние на ВВП и инвестиции Армении (2.5% и 6%, соответственно) оказалось наибольшим среди всех пяти государств-членов ЕАЭС. Эффект на потребление домохозяйств оказался достаточно умеренным и составил 1.4%. Таким образом, увеличение цен на экспортируемую продукцию, прежде всего на металлы, значительно стимулирует производство и инвестиционную активность в Армении. Однако увеличение цен на металлы сопровождается с увеличением цен на энергоресурсы, которые в основном импортируются, что отрицательно сказывается на стоимости потребительской корзины домохозяйств и сдерживает увеличение их потребления в ответ на рост доходов. При этом в Армении достаточно высокое неравенство, что также ограничивает предельную склонность к потреблению агрегированного дохода в экономике.

Эффект от увеличения цен сырьевых товаров на ВВП Белоруссии составляет 1.4%, на инвестиции — 3%, на потребление — 1.5%. Основным объяснением наличия данного положительного влияния мы видим в высокой торговой зависимости от России. Во-первых, Белоруссия покупает у России углеводороды по заниженным ценам, что представляет собой трансферт богатства Белоруссии. Также из-за льготного ценообразования в ответ на увеличение цен издержки производства растут не так сильно, как если бы энергоресурсы покупались по мировым ценам. Во-вторых, белорусские товары достаточно обширно представлены на российском рынке. Соответственно, увеличение деловой активности в России стимулирует расширение спроса на белорусские товары, тем самым способствуя расширению деловой активности в Белоруссии. При этом может происходить увеличение спроса на белорусские товары и со стороны других государств, как членов ЕАЭС, так и не входящих в ЕАЭС стран, так как рост цен на сырьевые товары достаточно часто связывается с ростом мировой экономики и, соответственно, с увеличением мирового спроса.

Наибольшая погрешность в оценках влияния шока сырьевых товаров на основные макроэкономические переменные оказалась для экономики Киргизии. С наибольшей степенью уверенности можно говорить об увеличении потребления домохозяйств Киргизии в ответ на рассматриваемый шок, и эффект составляет 2%, то есть является достаточно большим в контексте представленных выше оценок для потребления. Точечная оценка влияния на ВВП составила 0.5%, и данный эффект получен на грани статистической значимости. Влияние на инвестиции оказалось статистически незначимым. В данных условиях наиболее релевантным каналом влияния шока цен ресурсных товаров мы видим в трудовой миграции и  денежных переводах из России и Казахстана. При росте деловой активности в данных экономиках увеличивается спрос на труд мигрантов, что приводит к увеличению денежных переводов от работающих в России и Казахстане граждан Киргизии на родину, что стимулирует расширение потребления домохозяйств в Киргизии, которое в большей степени приходится на увеличении потребления импортных товаров, а не внутреннего производства. Также положительное влияние шока цен сырьевых товаров на экономику Киргизии может наблюдаться за счёт увеличения цен на золото.

Таким образом, в проведенном нами исследовании выявлена значительная зависимость всех государств-членов ЕАЭС от глобального фактора цен на сырьевые товары. Полученный результат говорит о существенной степени синхронизации деловых циклов рассматриваемых экономик, и потенциальные выгоды от проведения согласованной макроэкономической политики должны оказаться достаточно большими, которые, в свою очередь, должны привести к увеличению благосостояния всех государств-членов ЕАЭС.


Андрей Полбин